Колыбельная для мужчин - Страница 107

107

– Послушай, Трейси, давай обсудим все это серьезно, – проговорила Кэт. – Я понимаю, что ты расстроена, но твой отец тоже. Это потому, что он тебя любит.

– Как бы не так!

– Действительно любит. По-своему. Но насколько он любит тебя, настолько же ненавидит Полидори, и, говоря о том, что предъявит тому обвинение, он был абсолютно серьезен. Марио, вероятнее всего, придется отсидеть в тюрьме, и что хорошего это даст тебе и твоему ребенку?

Трейси разразилась рыданиями, заранее уступая тому постоянному, настойчивому давлению, которому она подвергнется со стороны семьи, а главным образом отца, если не уступит предложенному решению. Это будет походить на китайскую пытку водой: капли будут падать одна за другой – секунда за секундой, минута за минутой, час за часом, день за днем, пока она не сдастся. Так было всегда. И ее беременность ничего не изменила в этом.

В конце концов Кэт все-таки убедила ее в том, что единственным правильным решением, решением, которое удовлетворит все заинтересованные стороны, будет избавиться от ребенка. И на следующий же день, пока несчастная девушка не передумала, ее отвезли в частную клинику, где она рассталась с единственным существом, которое могло для нее что-нибудь значить в жизни.

Больше Трейси так никогда и не забеременела. Она потеряла ребенка и вместе с ним любовь Марио. Потому что, хотя он и продолжал заверять ее в своих чувствах, в их взаимоотношениях что-то изменилось. Они потеряли ту толику невинности, которая до этого в них еще оставалась.

***

И вот теперь, после всех этих ненавистных лет, она сидела здесь, положив голову на руль своего спортивного автомобиля. Они с Марио так и остались любовниками, а их отношения не скрепленными никакими официальными узами. Но время от времени случалось что-нибудь, что пробуждало ее вроде бы давно забытые и похороненные глубоко внутри чувства, как будто тот маленький комочек жизни, такой хрупкий и просуществовавший так недолго, навсегда привязал ее к Марио. Как ни старалась Трейси скрыть, даже от самой себя, она все еще любила Марио.

А любовь вкупе со всегда сопутствующими ей собственническим инстинктом и ревностью рано или поздно давала о себе знать. Ей суждено любить Марио Пол ид ори до последнего своего вздоха. И сегодня, увидев его вместе с Адриа, Трейси почувствовала давно ей знакомый острый приступ боли, ощущение потери и очередную вспышку любви и ревности. Она всхлипнула и ощутила неожиданный прилив бешеной, опаляющей душу ярости.

Так, значит, Марио встречается с Адриа.

Прекрасной Адриа. Так похожей на Кэт. И слишком похожей на Лонду.

18

– Я ухожу, – сказал Джейсон, остановившись в дверях спальни своей жены.

– В такое время? – Расчесывающая волосы Николь, одетая в ночную рубашку, посмотрела на появившееся в зеркале отражение мужа и поразилась, насколько же была глупа, когда думала, что он любит ее. Она взглянула на часы. – Что-нибудь случилось?

– Нет. Просто поздняя деловая встреча.

– Уже почти полночь, – заметила она, презирая себя за непроизвольный просяще-протестующий тон.

– Знаю.

Закрыв глаза, Николь постаралась собраться с силами. Она отложила расческу и спокойно проговорила:

– Думаю, Джейсон, мне надо развестись с тобой и покончить с этим раз и навсегда. Тогда, по крайней мере, тебе не придется мне лгать.

– Я не…

Она жестом руки остановила его и открыла глаза.

– Пожалуйста, не надо. Уважай меня хотя бы настолько, ладно?

Взглянув на него, она увидела на губах мужа ту бесцветную, несколько натянутую улыбку, которую за все эти годы научилась ненавидеть, – улыбку, которую, казалось, он приберегал специально для нее.

– К чему так кипятиться, дорогая, – сказал он, и ее передернуло от этого вроде бы ласкового обращения.

Как же они отдалились друг от друга за все эти годы! Вряд ли осталась надежда, что когда-нибудь им удастся сойтись вновь.

– Кипячусь не я, а твоя любовница, – внешне спокойно возразила она, хотя внутри у нее все клокотало. Несмотря на то что она давно уже перестала его любить, до сих пор его ложь ранила ее.

По крайней мере у него достало еще достоинства побледнеть при ее словах.

– Эта Ким, она позвонила сюда. Маленькая блондинка с чересчур длинными ногами и без грудей. – Николь наложила на лицо слой увлажняющего крема, тайно надеясь хотя бы немного замедлить появление морщинок, наносимых на кожу неумолимым временем. – Неужели ты думаешь, что я ни о чем не догадывалась?

Он немного надулся, как часто делал, когда, занимаясь юридической практикой, ему приходилось иметь дело с каким-либо особенно несговорчивым свидетелем.

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

– Перестань, Джейсон. – Она сняла избыток крема. – Я не так уж глупа, хотя ты, возможно, и считаешь по-другому. И знаю, что там творится вокруг этой Лонды. Ты ведь испугался, верно? – Она откинула свои светлые волосы за плечи и сняла серьги из сапфиров и бриллиантов, сверкнувших в мягком свете ламп, освещавших спальню. Николь выбирала их сама, хотя заплатил Джейсон. Это был подарок к пятилетию их свадьбы… или это было шестилетие? – Новая маленькая Лонда, она что, может оказаться твоей сестрой?

– Не думаю.

Иногда, когда боль немного стихала и ей удавалось посмотреть на него как бы со стороны, было даже забавно наблюдать за тем, как он лжет. Он делал это очень хорошо, с таким изяществом и такой… убежденностью в собственных словах, будто действительно верил всему тому, что слетало с его тонких губ.

– Если бы это не было так серьезно, Закари не вился бы возле нее, – продолжала Николь. – Нельсон выглядит так, словно не в силах разгадать какую-то головоломку, Трейси еще хуже, чем обычно: страшно подумать, какую гадость она сейчас употребляет. И даже твоя мать, которая обычно ни во что не вмешивается, кажется, заинтересовалась семейными проблемами. Нет, вы обеспокоены, – заключила она, кладя драгоценности в обитую изнутри бархатом шкатулку и захлопывая ее. – Все вы очень обеспокоены.

107